понедельник, 3 июля 2017 г.

Сено на переезде

Мне было лет 14.

Даже не знаю с чего начать. Я приехал к родственникам  на каникулы в Джурун - станция такая верстах в 100 от Актюбинска. Дело было зимой, где-то часов в семь вечера.

После вечернего чая самому старшему кузену захотелось жениться.

Сейчас уже трудно сказать, почему именно жениться, и именно в январский буран, но решение было принято, а я, дитя серого асфальта с дефицитом романтики, подписался  на кражу невесты.

Дело в том, что невесте на тот момент ещё не исполнилось 18 лет и родители к её замужеству не были готовы морально.

Жила невеста недалеко, километрах в 45 от станции, что по актюбинским меркам, где даже вертолёты могут заблудиться - практически за углом.

С транспортом проблем не было вообще, потому-что братан после армии работал в совхозе на К-700. Проблема была с тележкой, которая была прицеплена к трактору. На тележку было нагружена скирда сена, тонны в две с половиной весом.

Отцепить мы её не смогли, на сцепке заедал предохранитель, который снимался ударом кувалды, а кувалду кузен забыл в машинно-транспортной мастерской.

Старики в посёлке с детства учили младшее поколение, что возвращаться перед кражей невесты за кувалдой - очень плохая примета. Мы не стали конфронтировать с вековыми традициями и поехали в свадебный круиз с тележкой, полной сухих кормов.

В принципе, К-700 глубоко безразлично, что за собой тащить - скирду или заглохший танк, поэтому какого-то дискомфорта по дороге в посёлок, где жила его черноглазая, где, мы не испытали.

Подъехав к окраине посёлка, мы включили для невесты систему раннего оповещения. Кто не в курсе, в посёлках зимой ложатся спать очень рано, около десяти вечера. Домофонов в сельских домах, по-моему, и сейчас не предусмотрено, но чтобы вызвать к окошку любого сельчанина, достаточно бросить палку в ближайшую собаку.

По всему посёлку поднялся ласковый май, простите, массовый лай и молодёжь, в надежде на перемены, прилипла к окнам.

Продекламировав возлюбленной на азбуке глухонемых какое-то из писем Петрарки к Лауре, братан показал ей на трактор. Невеста оценила.

Когда собаки и родители успокоились, она без фаты, но в новых валенках, слушала, как я пою "Дударай" в кабине К-700. Петь меня заставил старший брат, аудиосистем в тракторах Кировского завода предусмотрено не было.

Мы уже подъезжали к железнодорожному переезду, когда позади нас в степи блеснули огни фар. Скорее всего, родители и братья невесты с вилами и топорами гнались за нами на всепогодном перехватчике марки "Москвич 412".

Ну какой же детектив без погони?

Переезд, как назло, оказался закрытым. Никогда кузен не был так близок к провалу. Любовь, способная творить чудеса, разработала единственно верный план. Затолкав трепетную невесту в скирду, брат залез следом. Я натянул до бровей солдатскую ушанку, сунул для правдоподобия в зубы потухшую "беломорину" и вцепился в руль.

К переезду медленно подкатился маневровый тепловоз и остановился прямо на шлагбауме. В окно высунулся весёлый машинист и ничтоже сумнящеся спросил, правильно ли он едет в Эмбу?

Я до сих пор не понимаю, как можно заблудиться, едя по рельсам?

Самое смешное, что я тоже не знал, где Эмба.

Как можно более по-трактористски я кивнул ушанкой и помахал рукой в неопределённом направлении. Весёлый машинист весело погудел мне тепловозом и поехал всё-же вперёд.

Как только шлагбаум поднялся, я воткнул какую-то из 16 передач трактора и нажал на тапку. Поскольку муфты сцепления, равно как и магнитолы, в К-700 нету, он взбрыкнул, оставив пол-скирды на  переезде, борзо перелетел через рельсы и довольно рыча, умчался по грейдеру.

Преследователи воткнулись в удачно сгруженную груду сена и встали. Благо, вилы у них с собой были.

В Джуруне мы спрятали невесту в МТМ. Ну, чтобы два раза не ездить и за кувалдой тоже.

Разъярённых будущих родственников на окраине ожидала комиссия по торжественной встрече во главе с покойным уже дядькой при ружье и с водкой.

Прикинув 12 калибр к диаметру стакана, отец невесты решил прийти к консенсусу.

Свадьбу играли в конце лета, я её плохо помню, потому-что с двумя другими братьями-погодками в первый раз попробовал спиртное.

Но это уже совсем другая история...

А у этой безумной парочки, кстати, скоро 18 лет.

Одному из внуков.

Тоже, не смейтесь, тракторист.

Четверг

Случайно зайдя в этот бар однажды, я стал частенько забегать сюда днём пообедать или выпить пару-тройку рюмок вечером. Уютный, с добротной европейской кухней, бар не напрягал ценами и громкой музыкой.

Я хорошо помню тот четверг. После работы я загнал машину в СТО и отправился выпить виски. Меня уже хорошо прогрело бурбоном, когда через один барный стульчик приземлилась симпатичная девушка лет тридцати. В отражении зеркальной стойки я разглядел милое лицо, чуть полнеющую, но всё же стройную фигурку и большие глаза.

Заказав бокал вермута, девушка достала одну из этих смешных тонких сигарет и осмотрелась.

- Здесь не курят, давайте я провожу Вас в курилку?

Девушка молча подала мне руку и я почувствовал нежный жар молодого тела. Поднося ей зажигалку, я негромко представился.

- Аслан.

Вопросительный взгляд глубоких тёмных глаз изучил моё лицо.

- Алина. Откуда у Вас этот шрам?

Мне вдруг стало неловко рассказывать, что шрам остался с войны, я сконфузился и пробормотал:

- Подрался в молодости.

Мы молча курили и когда она погасила сигарету, я решился:

- Вы кого-то ждёте? Я бы с удовольствием угостил Вас.

Ещё один взгляд без тени улыбки.

- Хорошо.

Перебравшись за столик, мы долго болтали о кино, клип из которого прокрутили по барному телевизору, каким-то образом разговор перешёл на литературу и когда я смог удачно пошутить, она наконец улыбнулась.

К полуночи мы уже были сильно пьяны. Алина всё больше волновала меня. Женственная и остроумная, она источала невыразимое очарование уже обладающей опытом молодой женщины, уверенной в своих взглядах и желаниях.

Когда мы вышли из бара, было далеко за полночь.

- Куда Вас проводить?

- Куда хотите.

Ответ меня немного покоробил и всё же я назвал в такси свой адрес. По пути Алина вдруг предложила снять номер. Предложение разочаровало меня ещё больше, она не произвела в баре впечатление искательницы приключений на свою красивую пятую точку. Я согласился, потому-что чувствовал, что отказавшись, буду жалеть.

Едва переступив порог номера, я требовательно развернул её лицом к себе и наклонился поцеловать. Алина опустила голову. Немного раздражённый, я осторожно вдохнул запах её волос и прижав к себе крепче, легонько поцеловал её в шею.

Неожиданно для меня Алина резким движением руки нагнула к себе мою голову и поцеловала в губы горячо и долго.

Это была короткая ночь. Совершенно не выспавшийся, я курил в постели и смотрел, как Алина неторопливо собиралась. Она наносила макияж, когда я с грустью подумал о том, что разница лет в пятнадцать уже заметна и мне стоило больших усилий удовлетворить её темперамент.

Я должен был задать этот старый, как мир, вопрос:

- Мы ещё увидимся?

Алина молча закончила своё занятие и лишь потом обернулась. Это было красиво. Брюнетка в чёрном белье на низком пуфике, смотрела на меня глубокими выразительными глазами, нисколько не стеснясь своей вызывающей красоты.

- Я не дам тебе свой телефон. Но я буду ждать тебя каждый первый четверг месяца в десять вечера в том же баре.

Странными были те встречи. Лёгкая болтовня за ужином, её слегка циничные и смешные комментарии о кино, музыке и истории, в которой она неплохо разбиралась. Ночи в гостиничных номерах, полные даже не страсти, а похоти. И ожидание. Мы не знали ничего друг о друге, позволяя себе то, что можно только очень близким людям.

Однажды она не пришла в назначенный день, но через месяц мы встретились снова. Затем я улетел по делам в столицу. В день отлёта я занёс бармену небольшую записку в конверте, в которой приносил Алине свои извинения. Потом мы снова нашли друг друга. Так продолжалось около года.

А потом без неё прошла осень. Затем зима. Каждый первый четверг месяца я тянул свой бурбон на том же месте у стойки бара, разглядывая нарядных женщин и кивая завсегдатаям.

В конце лета я сидел в баре на своём обычном месте и цедил второй стакан, когда мне подошла пожилая женщина. У неё было очень усталое лицо и припухшие, как бывает, когда человек долго плакал, глаза. Она с сожалением, как мне показалось, присмотрелась ко мне и спросила:

- Вы Аслан?

- Да. Чем могу помочь?

- Это Вам.

Дама молча протянула мне обычный узкий конверт, в котором прощупывался сложенный вдвое лист бумаги и резко отвернувшись, быстрыми шагами пошла к выходу.

Сегодня четверг. Я снова держу в руках уже измятый конверт. Если я открою его, моя история с Алиной закончится. И неважно, каким будет окончание, поэтому конверт ещё не распечатан.

Но в одном я уверен. Ровно через месяц я буду сидеть на этом же месте и значит для меня ещё ничего не закончилось.